Kactus |
<< · 18.07.2008 · >> | home | about | archive | keywords |
Равнодушие/ 09:30| keywords: проза автор: Ника Утро было солнечное. Поэтому лужи, за ночь подернувшиеся ледком, растаяли и превратились в грязное месиво. До судебного участка № 9 ехать нужно было на маршрутке. Общественный транспорт Вероника Андреевна ненавидела. Она вообще не любила, когда кто-то подходил к ней ближе чем на 1,5 – 2 метра. Это расстояние она называла «интимной зоной» и всячески пресекала попытки чужого вторжения в нее. К тому же трепать свою новенькую шубку в «каком – нибудь ПАЗике» у нее не было ни малейшего желания. Правда и раскошеливаться на такси по рабочим делам ей тоже не захотелось, потому обругав себя за то, что до сих пор она так и не удосужилась получить водительское удостоверение, она пошла пешком. Аккуратненько ступая ногами, обутыми в беленькие сапожки, она старательно обходила грязь. Сегодня ей особенно не хотелось идти на процесс. Истицей была какая-то старушка, да и сумма иска всего пять тысяч. Ее сапожки стоили гораздо дороже. «Ой! Надо было поныть перед начальником и все, он бы разрешил не ходить. Чего я потащилась по такой грязюке!», не переставала ругать себя Вероника Андреевна по дороге. Добравшись до участка, она достала из сумки платок и принялась протирать сапожки. Настроение у нее испортилось окончательно. Поднявшись на второй этаж, она небрежно сунула приставу удостоверение и твердой походкой зашагала по коридору. Подходя к двери, она увидела двух женщин. Одна из них была совсем старой бабушкой. Старушка была настолько древней, что Веронику Андреевну поразило то, что она вообще до сих пор жива. Ее сморщенное лицо и трясущаяся голова Её бесцветные глаза постоянно слезились и она вытирала слезы каким-то грязным носовым платком. Одета она была нищенски: потрепанное, полинялое пальто, цвет которого с трудом угадывался, застиранная вязаная шапка, старые стертые, исцарапанные сапоги, очевидно, давно не встречались со щеткой. По всему было видно что, родственники не особенно-то и следили за старенькой, глуховатой бабушкой. Вторая женщина была значительно моложе, по – видимому, дочь этой старушки. Одета она была просто, но чистенько. Когда старушка пыталась ее о чем нибудь спросить, та грубо обрывала ее. Веронике Андреевне не впервой было присутствовать на процессе в судах общей юрисдикции, поэтому жалкий вид истцов не произвел на нее ни малейшего впечатления, а вот то, как эта женщина покрикивала на старушку, вызывало в ней раздражение, захотелось вдруг тоже ей нагрубить. Ой! Девушка, а вы откуда? – спросила женщина. Я представляю комитет финансов, равнодушно ответила Вероника Андреевна. Вот, видите, бабка совсем старая, ещё и не слышит ни черта! А мне вот теперь ее в суд таскай, да ещё и ходит она плохо, только с палкой. Пришлось такси вызывать, водитель с нас 150 рублей взял! А вы не скажете, нам выплатят деньги? Это не я решаю. Это решит суд, все так же равнодушно ответила Вероника Андреевна. Ох, ох. А вы не знаете, решение сегодня вынесут? Не хочу я второй раз с ней в суд тащится! Откуда же мне знать, это как суд определит. Девушка, у вас такие духи хорошие. Скажите, пожалуйста, как они называются? L`or de torrente. -Простите, а сколько они стоят? - Совсем недорого, чуть больше тысячи рублей. Ой – ей, нет что вы, это же очень дорого! «Хмм…Да, нет, теть, среди моих подруг я пользуюсь самыми дешевыми.» Веронике Андреевне стал надоедать этот диалог, до заседания оставалось ещё несколько минут и она решила выйти на свежий воздух и покурить. Она готова была выкурить пол пачки сигарет, лишь бы вновь не пришлось разговаривать с истцами. Вероника Андреевна обрадовалась, когда только она подошла к двери, как секретарь позвала всех в заседание. Кабинет у судьи на этом участке был маленький и совсем не приспособленный под процессы, поэтому сидеть приходилось на лавках рядом с грудами каких – то дел. Старушка долго не могла усесться. Дочь прикрикнула на нее, старушка заторопилась и неосторожно плюхнулась на лавку. Это неловкое движение причинило ей боль, её лицо исказила гримаса и старушка беззвучно заплакала. Судью раздражало то, что истцы так долго усаживались и, как показалось Веронике Андреевне, то что, они «простые смертные». К тому же на протяжении всего процесса старушка называла судью доченькой, что жутко возмущало последнюю. «Господи! Да, какая тебе разница! Перед кем ты тут свою власть демонстрируешь? Фу, дура! Взыскивай быстрей, у меня ещё на работе дел куча», мысленно выговаривала судье Вероника Андреевна. Обращаясь к Веронике Андреевне, судья спросила: Я скорее всего буду отказывать, ведь изменения в закон были внесены 27 февраля, а договор на установку телефона заключен 21 января. Нет, уважаемый суд, вы, очевидно, располагаете не полной информацией. Согласно Закона «О социальной поддержке реабилитированных лиц и лиц, пострадавших от политических репрессий» от 1 декабря 2004 года указанным лицам предоставлено право на бесплатную установку телефона. И Законом «О внесении изменения и дополнения в Закон «О социальной поддержке реабилитированных лиц и лиц, пострадавших от политических репрессий» данное право заменено компенсацией в полном объеме расходов, понесенных ими при установке основного телефонного аппарата. Кроме того, Порядок выплаты компенсации утвержден постановлением правительства от 15 июня 2007 года. А вы не могли бы предоставить суду нормативные документы? Да, пожалуйста. Вероника Андреевна подошла к столу судьи и протянула ей пакет документов. У нас «Консультанта» нет, выкручиваемся как можем., - оправдываясь, прошептала судья. Суд удаляется для вынесения решения, - вслух сказала она. Входя в кабинет судьи, Вероника Андреевна уже знала, что услышит: «Суд решил взыскать с комитета социального обеспечения за счет средств областного бюджета компенсацию расходов, понесенных за установку основного телефонного аппарата в сумме 5 000 рублей. Взыскать с комитета социального обеспечения госпошлину в сумме 100 рублей.» На крыльце судебного участка № 9, Вероника Андреевна, взглянула на ярко – голубое небо и подумала: «Если б не ты, Вероника Андреевна, не видать бы бабке 5 тыщ рублей. Да, итак не отдадут, эта кикимора – дочь себе захапает. Фу, какая же дура, судья. Аж, противно!» Обратной дорогой Вероника Андреевна тоже пошла пешком, но она уже и не замечала лужи под ногами, и не беспокоила её грязь на новеньких белых сапожках, и она совсем не торопилась навстречу своей куче дел. Она шла, опустив голову и представляла себе, то, как когда – то эта старушка была молодой и, наверное, красивой женщиной, как обожала и как баловала она свою маленькую любимую дочурку…
|
Июль
настройка:показывать аватаров √ ширина колонки: << туда | х | сюда >> [ page generation time - 0.009 ]
[ 12791197/554/380/8/0]
|