Kactus

Login:  Pass:  
  << · 16.05.2003 · >> | home | about | archive | keywords

Не нравится — не слушай!!!

   / 16:24  
|  keywords: резонатор

Прочитал в апрельском номере журнала «Журналист» статью кандидата филологических наук, комментатора радиокомпании «Голос России» Константина Новикова. Называется статья – «Не нравится – не слушай! (Заметки о коммерческом радио)». Людям, которые следили за развернувшимся в комментариях спором (спор №1, спор №2), статья будет небезынтересна, потому как дает пищу для размышлений. Надеюсь, что автор статьи не обидится на нас за размещение материала.


"Начало 90-х годов. Помню, как мы, журналисты, работавшие тогда на государственном радио, радовались появлению первых независимых радиостанций: «Европа плюс», «Максимум». «Эхо Москвы». Если нам еще приходилось привыкать к свободному от цензуры вещанию, то нашим коллегам с этих каналов она изначально была неведома. В эфире сразу же зазвучали молодые голоса, сменившие официальную дикторскую речь. ушли в прошлое скучнейшие официальные новости, и хлынула современная музыка. Невольно к этому новому, как сейчас говорят, формату стали подстраиваться даже популярные до этого «Маяк» и «Юность». Ах, золотое было время! И мне посчастливилось в нем работать.

Но вот после короткого радиоренессанса, по мере разрастания FM-диапазона и уменьшения на нем свободных частот, так называемый независимый (а точнее коммерческий) эфир стал превращаться, за исключением «Эха…», в однообразную равнину без холмов, перелесков и рек. Не знаю, как обыкновенные слушатели, не ведающие о тайнах «радиокухни» и жанровых законах, объясняли это превращение. Но мы, радиопрофессионалы, увидели причину такой унылой однотипности прежде всего в том, что на коммерческое радио во множестве пришли… непрофессионалы.

И понятно, почему: если на государственном радио как-никак продолжал существовать отбор кадров, то хозяевам коммерческих станций он с самого начала был без нужды. И потому эти станции напоминают ныне ларек с сигаретами и едой: есть теневой хозяин и продавец, который нанят на круглосуточную работу, ни за что не отвечает, без документов, прописки, лишь с горячим желанием «покорить Москву» или заработать побольше денег. Или просто стать «звездой», для того, что бы сегодня сесть к микрофону и без умолку болтать ни о чем на фоне музыки, достаточно просто понравиться работодателю.

Причем, как правило, хозяин станции далек от журналистики вообще и имеет (если вообще имеет) образование, далекое от сферы, которой он решил заниматься. Когда речь идет о «понравиться работодателю», то порой смысл этого глагола самый что ни на есть прямой. Поэтому в эфэмовском диапазоне звучат непоставленные голоса молодых девочек, не редко с иногородним говором, неграмотной и просторечной лексикой. Главное понравиться хозяину и договориться о зарплате.

И вот уже почти 10 лет на головы слушателей обрушивается поток пустозвонства, неграмотной речи и сомнительных передач. Ну и, разумеется, так «любимой» всеми рекламы, которой теперь додумались разбавлять да же музыку и песни. Таким образом, где-то с конца 90-х годов в России и Москве создалась система радиовещания «без вкуса и запаха». На смену профессионалам в эфир пришли не удачники актеры, люди, далекие от журналистики, подчас без высшего образования. да и просто обыкновенные проходимцы. Они восприняли радиостанцию как очередной канал для обогащения за счет рекламы, доходы от которой делятся только между руководством (до пяти человек) и между теми, кого привели на работу сами работодатели (тоже человек пять). Понятия «качество эфира» и «слушатели» из системы выключены. Главный смысл многочисленных эфэмовских радиостанций, работающих в Москве, — дополнительные наличные деньги за рекламу.

И удивительно ли, что при таком подходе, когда проще заплатить «черным налом» программному директору, продюсеры выставляют на эстраду очередную безголосую певичку или певца, делая им предварительную раскрутку на коммерческих радиостанциях. Впрочем, и государственные станции, поменявшие в свое время структуру, недалеко ‚шли от этого принципа. Они взяли на вооружение все худшее от описанной системы. Просто размер наличных денег за «раскрутку» на государственном радио несколько меньше, и есть опасность быть пойманным. Конечно, ни о какой культуре речи в радиоэфире теперь говорить не приходится. С государственного радио ушли (или целенаправленно были «вы давлены») профессионалы, чтобы они не создавали неблагоприятный фон для многочисленной серости, да и кто будет работать за небольшие государственные деньги? В результате набрали людей случайных, но удобных для руководства, нетребовательных и готовых ради своей цели работать на износ. «Зачем брать на работу выпускника МГУ, — например? — рассуждает хозяин радио станции. Он ведь потребует и договор, и автоматически больше денег». Есть конкуренция в виде дешевой рабочей силы, с которой можно не церемониться и часто менять. Пусть будет хуже эфир, пусть вообще никто ничего не слушает. Главное деньги от рекламы идут, оплаченная музыка звучит, а юная «радиозвезда» работает на благо хозяина. Не слушателя! А того, с кем «договорились». В результате создан порядок, когда радиостанция воспринимается частной собственностью и работает только на обогащение хозяина. А ведь вузы ежегодно продолжают выпускать сотни молодых специалистов, которые рискуют при таком порядке остаться не у дел в профессиональном смысле. На государственное радио они не идут из-за низких зарплат, а в коммерческом радиовещании их не ждут. Получается, что сфера обучающая работает в России сама по себе, а сфера производственная — сама по себе. И связи между ними, как было раньше, нет.

Прежде всего, ушла в небытие законодательная основа. Ни у кого теперь нет обязанности отрабатывать на государственном радио после обучения в государственном вузе. Нет обязанности и у работодателя брать на работу выпускника государственного вуза. Ни у кого никаких обязанностей. И плодятся журналисты. филологи. другие гуманитарные специалисты для биржи труда. Государство ежегодно тратит на их обучение колоссальные средства м… безвозвратно их теряет. Из моих бывших одногруппников лишь трое работают в средствах массовой информации. Большинство же, как оказалось, в торговле, шоу-бизнесе. Многие уехали за рубеж. Вот и слышим мы сегодня, включая безотвязное радио: «Шаляпин наш лучший бард». Другой ведущий назвал русского певца Собинова Собиновым (ударение на втором слоге). Вообще с ударениями у работников радио просто беда. А ведь существует специальный словарь ударений. И вряд ли солидные зарплаты, выплачиваемые хозяевами станций в виде долларов и «черного нала». не позволяют купить эту необходимейшую книгу. И ляпают вместо «соболезнование» (уж тут-то как ошибиться?) «соболезнование» (ударение на «а»). Из последних примеров: «Он съел ведро с красной икрой». Или: «Да, прав был поэт, говоривший „служенье муз не терпит суетни“.

Ну и, конечно же, засилье англоязычных слов в радиоэфире. Знания английского самих ведущих ниже уровня средней школы, но ведь важнее показать себя „цивилизованным“, что лишь затрудняет понимание и без того неграмотной речи. Засилье английских слов и выражений, даже междометий (вроде пресловутого „вау“) выглядит тем более странным, когда слушаешь английские и американские радиостанции. Никому там в голову не придет вдруг случайно заговорить по-русски, или попрощаться с англоязычной аудиторией по-китайски, или поприветствовать лондонцев по-украински. Это возможно лишь на современном российском радио, причем именно в столице, Москве, которая должна быть образцом русского языка и русской культуры.
Спросил у так называемого ди-джея (раньше по-русски он назывался просто ведущий), какое у него образование и есть ли оно вообще, и услышал: „Да у меня язык подвешен!“ А я, между прочим, в свое время пробовал с журналистским дипломом МГУ устроиться на работу в другие, смежные сферы. Не взяли! И в театрах, в кино, и в медицине, и на преподавательском поприще следят за „чистотой кадров“. Не возьмут в артисты, несмотря на талант, если нет актерского образования. Не допустят лечить больных, если нет медицинского диплома. И только в журналистику почему-то открыты двери. Причем для всех. Считается, что говорить у микрофона или перед камерой может каждый. Статью в газете все равно будут править и вычитывать профессионалы.

А что касается слушателей и зрителей, то они теперь не главное. Ведь от их реакции судьба телеканала или радиостанции, даже отдельной передачи, не зависит. „Не нравится не слушай!“ — так мне ответила журналистка из коммерческой радиокомпании. В итоге большинство эфэмовских радиостанций ста ли похожи друг на друга как две капли воды. Причем воды далеко не чистой.

На государственном радио профессионалы еще остались. Они работают по инерции. находясь в предпенсионном или далеко пенсионном возрасте (например, „Голос России“). Кто же в России будет формировать и представлять радиовещание лет через 10-20? Актеры, врачи, историки, отставные военные, механики, а то и сантехники?»


Кому как, а мне статья напомнила радио читинское, хотя написано про Москву …
 
 [ link ] posted by: Ficus [ Comments : 5 ]